Был солнечный полдень.

- Ну?.. – спросил дракон.
Вместо ответа рыцарь повернулся к ящеру задом, нагнулся и стал энергично стаскивать с себя исподнее. Пресмыкающееся следило за процессом с нарастающим нетерпением…
- Ну и?
- Нууууу… - рыцарь распрямился, потряс подштанники… Вывернул их наизнанку, обнюхал каждый шов и только тогда подвёл итог: - Нууууу и… Нет.
- Совсем-совсем «нет»? – недоверчиво переспросил дракон.
- Совсем-совсем. – подтвердил рыцарь. – Ни гроша. Ни сантима, ни цента. Я всё обыскал.
- Жизнь без денег – жизнь впустую! – афористично обрисовал ситуацию ящер и впал в задумчивость.

Незамедлительно предпринятый мозговой штурм конструктивных результатов не дал. По ряду объективных причин напарники были вынуждены отказаться от столь многообещающих комбинаций, как шантаж родственников ближайшей псевдодевственницы на выданье, попрошайничество на паперти собора Св. Петра в Ватикане и спекуляция якобы «лечебными» чешуйками, осыпавшимися с загривка ящера в ходе борьбы дракона с себореей. Когда рыцарь всерьёз высказал крамольную мысль заработать средства каким-нибудь честным трудом, дракон надолго закашлялся. А потом категорично заявил, что столь низко пасть он не позволит ни себе, ни партнёру. После чего дракона наконец-то озарило.

- Так, будем рассуждать с точки зрения сильных мира сего. Когда монарху нужны деньги, что он делает?
- Мммм… Затевает войну? – предположил рыцарь.
- Нет, партнёр. Войну монарх затевает уже потом, когда у него есть некий начальный капитал. Иначе монарху просто не на что будет собирать войско… – мудро уточнил дракон. - …В наше время воевать за устные обещания берутся только люди насквозь непрактичные. Это я про националистов и творческую интеллигенцию…
- Точно-точно. – поддакнул рыцарь и густо покраснел, так как все без исключения свои военные эскапады доселе начинал без предоплаты.
- …А вояки из таких, как из гуано – пуля…
Рыцарь покраснел ещё больше.
- …Так вот, для приобретения начального капитала монарх обращается к ростовщикам.
- К кому - к кому? – переспросил рыцарь, не вовремя задумавшийся над тем, кто он – националист или творческий интеллигент?
- К иудеям.
- К жидам?! – рыцарь выпучил глаза. – Да они же Христа распяли!..
- Во-первых, не они, а римляне. Во-вторых, никогда не стоит строить товарно-денежные отношения на основании сплетен и слухов полуторатысячелетней давности.
- Попомни мои слова – любой иудей скорее сдохнет, чем даст нам хотя бы одну монетку за просто так. – сморщился рыцарь.
- Не факт. – ухмыльнулся ящер. – Ой, не факт!..

- …Ой, шо-то неслыханное должно было случиться, шобы два таких блистательных сэра снизошли до трущёбы, где влачит свои последние годы бедный старый еврей Соломон Ротшильд!.. – так многословно и громогласно поприветствовали напарников в лавке ростовщика.
- Шалом. – ответил рыцарь, кое-чего поднахватавшийся в крестовом походе.
- О… Вы таки знаете язык сынов Израилевых? – удивился ростовщик.
- Шабат, щербет. – утвердительно кивнул рыцарь с умным видом. И добавил: - Моня, маца, Песах, поц!..
- Эээээ… Таки мне безумно приятно поговорить со столь образованными гостями. – нейтральным тоном отреагировал Соломон.

Некоторое время все присутствующие выжидательно переглядывались, пока, наконец, дракон не решил взять инициативу на себя:
- Почтеннейший, а не найдётся ли у вас лишних денег?

Похоже, ростовщик ранее не сталкивался с ортодоксальной манерой драконьего мышления. А потому чуть не упал со стула, впервые в жизни услышав сочетание прилагательного «лишние» с существительным «деньги». По крайней мере, Соломону потребовалась целая минута на то, чтобы выдавить из себя следующую фразу:
- Эээээ… Только за тридцать процентов годовых.
- За три и нашу благодарность. – улыбнулся дракон.
- Но это же грабёж!
- Какой же это грабёж? – удивился дракон. – Грабёж, это когда материальные ценности изымаются без всякой компенсации. А мы вам обещаем помимо возврата всей суммы три процента годовых, да ещё и душевное «спасибо». Это не грабёж, это бизнес.
- Двадцать пять процентов. – насупился ростовщик. – Старый Соломон ради вас разорится и умрёт в долговой тюрьме. Его дети будут таки жить сиротами и проклинать отца за своё несчастное детство. Но шо не сделаешь ради хорошего клиента?.. Двадцать пять, и ни монетой меньше.
- Три процента годовых. Три и ни монетой больше. – торговаться было любимым хобби дракона.
- Двадцать пять процентов! – Ротшильд достал платок и промокнул вспотевшую лысину.
- Три и если в ближайшие минут десять вашей лавке будет что-то угрожать, мы защитим её бесплатно.
- Ой, мне!.. – ростовщик захохотал. - …Ну, если вам такое удастся, то я вам дам деньги без всяких процентов. Но вам это не удастся… - Соломон погрозил пальцем. – …Шо-то я не думаю, шо прямо сейчас кто-то покусится на такую голытьбу, как я. С чего вы вообще взяли, шо у нищего Соломона есть шо-то, кроме дырок на собственных штанах?
- В противном случае, наёмники местного герцога не кричали бы на всю рыночную площадь, что «пора потрясти пархатого за его жирный тухес». Наёмники – они очень практичные люди… - со знанием дела встрял рыцарь. - …Не то, что творческая интеллигенция.

В ту же минуту где-то в недрах лавки раздался глухой удар. Едва не врезав дракону по лбу, распахнулась боковая дверь. Из неё в помещение фурией ворвалась вопящая полная женщина:
- Соломоша! Пока ты тут мозолишь свой зад, там эти гои высаживают бревном заднюю дверь. Они же разбудят нашего маленького Изю, шоб он был здоров!..
- Ой, мне! – ростовщик схватился за плешь. – Сарочка, хватай всё и беги отсюда. Я побегу впереди – разведаю дорогу!..

Здание потряс новый удар тарана.

- Вы признаёте факт наличия угрозы вашей лавке? – как бы между прочим поинтересовался дракон.
- Да!!!
- Отлично. – дракон потёр лапы. – Тогда распишитесь вот тут – под строчкой: «Обязуюсь передать подателям сего 100 золотых…»
- Да шоб я сдох!.. – ростовщик отшатнулся от пергамента, как от чумы.
- И таки у вас есть этот шанс. – подмигнул дракон, услышав как после третьего удара тарана затрещала задняя дверь.

Соломон Ротшильд взвизгнул и схватился за гусиное перо…

- …Шо это было?.. – поинтересовался тот же самый ростовщик, спустя пять минут потрясённо обозревая дымящуюся улицу, разбросанное там-сям оружие и улепётывающую вдаль толпу наёмников.

За последними на бреющем гнался дракон, временами плюясь огнём поверх голов, а также оглашая окрестности воинственным кличами «Сионизм – форева!» и «Шалом, твою мать!..» Ещё человек тридцать дрожащих от страха вояк были по стойке «смирно» разложены на земле. В форме шестиконечных звёзд.

- Полагаю, что это можно считать еврейским погромом. – предположил рыцарь. - В новом смысле, разумеется. Так где там наши сто золотых?..

- Ну вот, а ты, партнёр не верил. – укорил дракон напарника тем же вечером, когда они дважды пересчитали полученную сумму. – И заметь, что всё это – за просто так.
- Как же – «за просто так»… - ворчливо отозвался рыцарь, завязывая мешок с монетами. – Во-первых, тот ростовщик на своей лавке теперь аршинными буквами написал: «Охраняется драконом». Во-вторых, ты даже не представляешь, каких трудов мне накануне стоило убедить наёмников герцога в том, что иудеи распяли Христа.
- Почему это?
- Эти парни оказались язычниками!...